Автор: ДАТИ МАРЦИЯ МАРГЕРИТА

ВОЗВРАЩЁННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ СТЕПАНА ЭРЬЗИ: ВПЕЧАТЛЕНИЯ, ВЛИЯНИЯ И СВЯЗЬ С ЕВРОПЕЙСКИМ ИСКУССТВОМ НАЧАЛА ХХ ВЕКА.
МОЯ ВСТРЕЧА С ЭРЬЗЕЙ

Страница 2

В конце 2002 года, холодным субботним утром, я направилась в государственный архив в Ла Специи. Но не знала места его нахождения, и, когда искала дорогу, одна пожилая синьора, которая невероятным образом напомнила мне мою бабушку по материнской линии, встретилась мне на пути: она пропустила автобус и, имея тяжелые сумки, спросила, не смогу ли я подвезти её до дома. Синьора жила точно напротив архива. Я почувствовала, что эта встреча имела какое-то предзнаменование. Я вошла в архив и устроилась в читальном зале, в котором были ещё три человека — эксперты местной истории, которые работали над несколькими папками с перепиской, нам было несложно познакомиться, и так, разговаривая с ними, я рассказала им историю Эрьзи. Один из них, профессор Ди Марино, был просто  ошеломлён, когда я поведала свою историю, и всё ему стало ясно. Он мне рассказал об известном русском писателе, о котором я, конечно же, знала — Александре В. Амфитеатрове, который в  1910 году жил в Феццано, рыбацкой деревне, расположившейся вдоль живописной дороги, ведущей в Портовенере. Бабушка профессора, проживающая в Феццано, часто ему рассказывала об одной статуе, изображавшей Иоанна Крестителя, которая была создана русским скульптором, гостем Александра Амфитеатрова. Она была подарена церкви скульптором, но в конце пятидесятых годов, показавшись слишком скандальной  священнику того времени, была заменена на другую, после чего об этой статуе никто больше ничего не знал.

Мне назначили встречу со священником. Внутри его домика, заброшенный в одном из углов, возвышался во всей своей монументальности Иоанн Креститель, высеченный Эрьзей. Несмотря на пыль и паутину, которые покрывали его, видна была  небывалая красота статуи: на пьедестале узнала я и подпись Эрьзи, и дату. Скульптура была не из мрамора, а из цемента.

С этого момента, словно рассыпалось заклинание, раскрылась какая-то тайна, и было уже несложно найти другие скульптуры Эрьзи. Я переместилась на несколько километров к северо-западу, в Леванто, последний городок на морском побережье региона Ла Специя. В Леванто переехал Амфитеатров со своей семьёй, и там он оставался до 1938 года после недолгого пребывания в России, туда привёз с собой и Эрьзю. Связь Амфитеатрова с этой землёй была очень тесной, и именно эта земля приняла его останки. Он был принят на Вилле Бозелли хозяйкой, дворянкой английского происхождения, очень чувствительной к искусству. Эта встреча оказалась возможной, благодаря содействию синьоры Мали Бьянки из Леванто, которая чувствовала себя каким-то образом связанной с Амфитеатровым, так как её дед был его другом и юрисконсультом.

В саду Виллы Бозелли располагались две скульптуры из белого каррарского мрамора, кто знает, с каких времён. Одна, изображающая сидящую девочку, с волосами, заплетёнными в косы. Задумчивая, она поднимает голову, оправленную в шикарный венок из листьев, которые её как бы обрамляют, и сзади — характерная подпись “Эрьзя”. Другая — черновой вариант, незаконченное произведение, которое представляет собой человеческую фигуру, и нельзя понять, мужчина это или женщина — тело согнуто пополам, а голова зажата между руками. Синьора, проживающая на вилле, мне рассказала, что были ещё две статуи белого мрамора, которые долгое время находились в саду, но они подарены её мужем друзьям из Турина, и что нетрудно отыскать их. Так и случилось. Через неделю я получила несколько фотографий с изображениями двух статуй Эрьзи. Одна — барельеф из белого мрамора с двумя детскими лицами, выходящими из бесформенной массы, и вторая — бюст с тревожным лицом. Как я недавно узнала, эта скульптура изображала Агриппину. Обе скульптуры были датированы и подписаны скульптором.