Автор: ПОПОВА ТАМАРА ЛЬВОВНА

С.В. МАЛЮТИН. ПОРТРЕТ СКУЛЬПТОРА СТЕПАНА ЭРЬЗИ

Страница 2

Эрьзя был в расцвете творческих сил, его работы находились в музеях и частных коллекциях Италии и Франции. Много и напряженно он работал в России, одержимый идеей воплощения в жизнь ленинского плана монументальной пропаганды. Но отношение к мастеру дома было противоречивым. У него не было ни жилья, ни мастерской. Где бы он ни работал, везде испытывал непонимание, отчуждение и даже травлю, что побудило скульптора принять решение покинуть родину. Будучи тонким психологом, С.В. Малютин сумел понять душевное состояние Степана Дмитриевича и отразить его в портрете.

К сожалению, не сохранилось никаких документальных материалов, свидетельствующих о работе художника над портретом, и в этом случае нам очень ценны воспоминания О. С. Малютиной, записанные автором этих строк в мастерской художницы. Ольга Сергеевна рассказывала: “Сергей Васильевич начал писать портрет Эрьзи в конце сентября — начале октября 1926 года. На улице было холодно, и скульптор приходил к нам одетый в темно-коричневую блузу, сшитую, с его слов, собственноручно из кавказского сукна. Подпоясан он был охотничьим ремнем. Одевался Эрьзя очень просто, никогда не носил пиджаков и галстуков. Все шил себе сам. Был он замкнут и неразговорчив, а если начинал говорить, то выражался прямо, без “кружев”. Очень любил черный кофе, и отец всегда ему его варил. Сергей Васильевич писал портрет 5-6 сеансов и немного его не закончил, а когда работа была прервана, произведение так и осталось в мастерской” [11]. Внимательнее присмотревшись к портрету, мы, действительно, видим эскизность некоторых его деталей. Правая рука, лежащая на поясе, так и осталась недописанной. Ольга Сергеевна с сожалением говорила: “Отцу надо было сеанса два, чтобы пройтись по всему портрету, но скульптор так и не пришел. Позднее мы узнали, что Эрьзя уехал в Париж с выставкой, а затем на долгие годы обосновался в Аргентине. Многие считали его беглецом, художественная общественность Москвы о нем умалчивала, по – этому портрет долгие годы простоял в мастерской в стеллажах и нигде не выставлялся” [12]. И все-таки Малютин считал портрет законченным, поставив в правом верхнем углу свои инициалы: С.М., 1926 г. С. Малютин.

С.В. Малютин выбрал для портрета горизонтальный холст, изобразив скульптора по пояс, сидящим на стуле в свободной позе, на нейтральном сером фоне. Правая рука его лежит на поясе, левая, согнутая в локте, свисает со спинки стула. Голова слегка наклонена влево, взметнувшиеся волосы обрамляют овал широкого лица, данного почти в фас. Взгляд отведен в сторону, сдвинутые брови образуют глубокую складку. В правом уголке рта — трубка. Скульптор одет в темно-коричневую блузу, подпоясанную красным ремнем с блестящей пряжкой.

Композиция портрета построена на контрасте горизонтально расположенной в пространстве фигуры Эрьзи и вертикали, которую образует спинка стула, исполняющая роль определенного стержня, что даёт возможность художнику раскрыть сложный и противоречивый характер скульптора.

Малютин не изменил своей манере письма и, по-прежнему, главными аспектами в портрете остаются лицо и руки. Мастерски написаны глаза, с тяжелыми воспаленными веками, с взглядом, устремленным вдаль и как бы вглубь себя.

Немаловажную роль в раскрытии образа играет в портрете трубка, которую скульптор держит в правом уголке рта. Никогда не расставаясь с ней, он погружался в свой внутренний мир.

Колорит портрета довольно прост, он приближён к реальным краскам натуры. В его основе лежит сгармонированная цветовая гамма серых, коричневых, охристых, красных тонов, соответствующих внутреннему состоянию образа.