Автор: САМАРКИНА НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА

ОБРАЗ ЭРЬЗИ И ПОЭТИЧЕСКОЕ ТВОРЧЕСТВО МОРДОВСКИХ АВТОРОВ

Страница 2

Предметный ряд высвечивается эпитетами: “Ливчаня рунгт” — “Стройные станы”. “Сэрей конят” — “Высокие лбы”. “Валдо чамат” — “Светлые лица”. Постепенно предметный ряд вытесняется психологическим. Реальный план затушевывается, логически завершая сонет двухсложным изречением, имеющим несомненную близость к народным поговоркам. В образную систему проникают устно-поэтические символы. Так, в третьем сонете:

Велькскат чары, тетькси
селмонзо варсей,
Кенжензэ — седейс пезнавтомо арси?

(Над тобой кружится ворон,
расправляя крылья.
Когти — в сердце стремится вонзить?)

Испокон веков в народном сознании укрепился образ черного ворона — символа смерти. В авторском стиле этот устно-поэтический троп работает не только по своему основному назначению, но и связывает разные планы, воспроизводимые поэтическим словом. Согласно литературной традиции, в поэтической ткани сонета недопустимы повторы слов, тавтологические сочетания. В сонетах “Ине Эрьзянень” автор использует эти фольклорные средства выразительности. У Д. Надькина это вполне естественно: так называемый “замок” одиннадцатого сонета построен на повторе:

Степан Эрьзя а янкси, тунь а янкси —
Инзэди чинек-венек, човси, лакси.

(Степан Эрьзя не кается, совсем не кается —
Резцом днем и ночью точит, строгает.)

Повтор передает внутреннее состояние лирического героя, он адекватен прямой речи с ее национальными особенностями. Повтор служит для обозначения эмоции. Возьмем фрагмент восьмого сонета:

Мучксить Эрьзясо Баеньбуень енкст,
Лият онкстнить — пек а пек сон рузыяс
Но, нама, мекевланк ашти весемесь:
Меельце эскелькс, пильге сурсто — пряс
Степан Нефедов — эрзянь зэмень зэмесь.

(Ищут в Эрьзе Баевские черты,
Другие мерят — сильно или не сильно он обрусел…
Но, конечно, все обстоит наоборот:
От первого до последнего шага, от пальцев ног до головы
Степан Нефёдов — сила эрзянской силы.)

В целях усиления эмоциональной выразительности используются риторические фигуры, столь необходимые поэтике сонета вообще. Риторические вопросы в сонетах Д. Надькина играют существенную роль. Притягивая к себе определенный круг ассоциаций, они наполняются конкретным значением по мере развития сонета. Внутреннее единство цикла поддерживается логическими “арками”: от первого сонета до строк:

Степан Эрьзя од порава маризе,
Кодамо кантни мештесэнзэ тол.

(Степан Эрьзя еще в молодости почувствовал,
Какой огонь он несет в душе.)

Перекидывается “арка” к шестому сонету:

Ки сыремтизе мештезэть толонть,
Кода тештекс менелезэть кирвастевсь?

(Кто разжег в твоей груди огонь,
Который звездою зажегся на твоем небе?)

Шестой сонет связан “аркой” с девятым:

Тештекс палы од лемесь менельсэнть.

(Звездой горит новое имя на небе.)