Автор: ЛОШКАРЁВА ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА

ВЕЛИКИЙ СКУЛЬПТОР

Страница 2

Когда знакомишься с документами арген­тинского периода, всё больше убеждаешь­ся в том, что вдали от Родины Эрьзя очень много работал. Прекрасный, выразитель­ный материал — альгарробо и кебрачо — по­корился мастеру, который буквально тво­рил чудеса. В личном фонде много фото­графий, где он запечатлен за работой или среди своих скульптур. “Любящий одино­чество, живет, как старый отшельник. Де­ревья квебрахо пленили его”, — писали о нашем земляке аргентинские газеты. А жур­нал “Аки эста!” от 8 сентября 1945 года “выдает” и некоторые подробности: “Двор завален огромными стволами квебрахо странных форм, можно сказать, что эти ги­гантские стволы как бы сохраняют выра­жение лица... Степан Эрьзя с простодуш­ной улыбкой объясняет капризы природы, которая дала стволу дерева самые необыч­ные, удивительные формы...” Здесь же читаем, что в одной из комнат дома Эрьзи настоящий музей произведений. Скульптор останавливается рядом с репортером: “В этих столетних деревьях я начал видеть мир в великолепных формах...” Глаза Эрьзи светились необыкновенным светом.
Он улыбался.

В архиве скульптора немало других статей и заметок о его творчестве аргентинского периода. Тот же журнал “Аки эста!” от 18 апреля 1938 года публикует редкие фотографии Эрьзи за работой в мастерской рядом со скульптурами “Толстой” и “Моисей”. Эрьзя получает множество заказов. В экспозиции выставки представлена интереснейшая фотография, где мы видим Эрьзю за работой над портретом первого президента Аргентинской республики Ипполито Иригойена.

В одном из аргентинских журналов “Эль Хогар” от 25 сентября 1935 года читаем, что русский скульптор Степан Эрьзя “единственный, который сумел одухотворить дикую твердость квебрахо, чтобы выявить из него человеческую фигуру, форму красоты...”

Здесь же фотография мастерской Эрьзи с кусками этого прекрасного материала. На переднем плане портрет матери. В том же журнале “Эль Хогар” за 1939 год мы видим Эрьзю на фотографии в мастерской в Буэнос-Айресе и скульптуры “Моисей”, “Танцовщица”. Рядом его любимая собака Леон. Работая над скульптурой Моисея, Эрьзя говорил, что это адский труд. В одной голове Моисея не менее тысячи кусков альгарробо.

Из-под рук скульптора выходят всё новые и новые работы. Это в основном женские образы: “Чилийка”, “Женский портрет”, “Женский профиль” и многие другие.

Аргентинские газеты и журналы восторженно отзываются о скульпторе. Но все эти долгие годы (20 с лишним лет) Эрьзя не оставляет надежды вернуться на Родину.

Сохранились черновики писем Эрьзи своему племяннику, скульптору Михаилу Нефедову, жившему в Москве. Эрьзя обеспокоен, что не может выехать в Советский Союз. В журнале “Веа и Леа” от 3 ноября 1947 года появилась статья о том, что Эрьзя навсегда возвращается на Родину. Сам скульптор считает дни. В черновиках писем Эрьзи в Совет Министров СССР просьбы разрешить передать свои произведения в дар Советскому государству и об организации выставки.